Мир не для слабых женщин - Страница 21

– Лилечка – моя племянница по мужу, – пояснила Алла Антоновна. – У каждого из ребят были немецкие корни. Учителя смеялись, что из-за «голубой» арийской крови между ними и возникла симпатия, переросшая затем в крепкую дружбу. Конечно же, в этом треугольнике присутствовала и любовь. Хотя что я говорю, именно любовь и сделала их союз нерушимым. Лиля любила Максима, Слава – Лилю.

– А Максим обожал Славу? – с издевкой произнесла Маша, не сдержавшись.

– О чем вы говорите? – рассмеялась Алла Антоновна. – Максим вовсе не был геем! Этот ловелас обожал девчонок. Они толпами за ним ходили, привлеченные его симпатичной мордашкой.

– Но к Лилии, как я понимаю, он был равнодушен?

– Да, – кивнула Алла Антоновна. – Зато мою племянницу обожал Слава. Я никогда не встречала такого искреннего и опаляющего чувства, в особенности в семнадцатилетнем мальчике. Думала, у него все это пройдет, забудется, но ошиблась. Жизнь все расставила по своим местам. После окончания школы Слава уехал к отцу, тот уже много лет жил в Германии.

– Они жили в разных странах? Почему?

– Насколько мне известно, родители Славы развелись, когда он был еще маленьким. Как получилось, что его отец обосновался в Германии, – я не имею понятия. Одно знаю: закончив школу, Слава уехал к отцу, а Максим покинул город одновременно с ним.

Маша вновь задумалась, вспомнив, что псевдо-Андрей прекрасно говорит по-немецки, и едва не пропустила продолжение рассказа, настолько увлеклась этими размышлениями.

– Лилия поступила в университет в нашем городе, но не закончила и трех курсов, как Слава вернулся. Он умолял ее выйти за него, и Лилия согласилась.

– А дети у них есть?

– К несчастью, нет. – Алла Антоновна сокрушенно покачала головой.

«Хоть одна хорошая новость», – злобно обрадовалась Маша, изобразив участливую улыбку.

– Значит, все они и сейчас живут в Германии? – спросила Маша. – Где именно?

– Во Франкфурте, – ответила Алла Антоновна. – А зачем вы, Мария, солгали о том, что Максим – известный художник? Он ведь занимается бизнесом.

Маша смущенно опустила голову:

– Пожалуйста, не обижайтесь. Просто я не знала, что придумать, чтобы вы не отказали мне во встрече.

– Достаточно было сказать правду, – усмехнулась Алла Антоновна, снисходительно похлопав гостью по коленке. – Ничего. У вас впереди целая жизнь! Поймете, что правда – лучший способ быть убедительным. Она быстрее открывает двери, нежели ложь. Так почему вы интересуетесь Максимом?

– Один близкий мне человек приходится ему родственником, – в голосе Маши звучала уверенность, так как отчасти ее слова и были правдой. – Когда Максим уехал в Германию, его следы затерялись. Я – всего лишь помощница в его поисках.

Маша надеялась, что Алла Антоновна не будет придираться к временны́м несовпадениям и не станет уточнять, почему родственники не связались с ней сами, а прислали посредницу. К счастью, Алла Антоновна предпочла не уделять внимания деталям, проглотив эту незамысловатую ложь.

– Может, вы дадите мне контакты Лилии или Славы? – с надеждой попросила Маша и радостно улыбнулась, увидев, что женщина потянулась за блокнотом, лежавшим на столике у дивана.

Учительница вырвала из блокнота лист бумаги, написала адрес и телефон, подчеркнула и приписала печатными буквами: «Вячеслав Тамм».

– Благодарю вас, – сказала Маша, спрятав листок в сумочку.

– Уже уходите?

– Нужно возвращаться домой, в Петербург, – ответила Маша, поднявшись.

– Но вы даже не притронулись к сластям, которые сами принесли!

– Угостите ваших подруг. Еще раз спасибо. – Маша вышла из комнаты, подошла к вешалке и вдруг резко повернулась к хозяйке квартиры: – Алла Антоновна, подарите мне фотографию Максима, пожалуйста!

Женщина улыбнулась, исчезла в гостиной, через мгновение вернулась и протянула снимок Маше.

– Держите! Он ведь ваш родственник? – прищурившись, спросила она.

– Вы весьма проницательны.

– Дорогая, я тридцать лет работала в школе, – усмехнулась Алла Антоновна. – И прекрасно вижу, когда дети лгут. А вы – неопытный врунишка.

Маша рассмеялась:

– У меня было мало практики.

– И слава богу! – Алла Антоновна подала Маше плащ. – Вы похожи, – добавила она. – Я лишь несколько минут назад это поняла. В течение всего нашего разговора мучилась, все думала – почему ваше лицо кажется мне таким знакомым? Теперь я вижу. У вас с Максимом одинаковые черты лица, и вы, так же, как и он, не умеете лукавить.

Маша неуверенно переступала с ноги на ногу, мечтая скорее убежать из этой квартиры, еле сдерживая слезы.

– Всего вам хорошего, дорогая. Берегите себя, – напутствовала ее старая преподавательница.

Выбежав в коридор, Маша прислонилась плечом к стене и расплакалась. Услышав звонок телефона, она взяла себя в руки.

– Привет, Арифулина, – всхлипнула она в трубку.

– Машка, ты плачешь?! – Сима даже забыла поздороваться. – Что случилось?!

– Все хорошо.

– Есть новости? – быстро спросила подруга. – Говори! Не тяни, я вся извелась, ожидая твоего звонка, а ты молчишь. Поэтому я сама решила тебе позвонить.

– Дома поговорим, – уклонилась от ответа Маша. – Я постараюсь вылететь ближайшим рейсом.

– Ладно, дождусь твоего возвращения. Хотя ты же знаешь, как я ненавижу ждать! Да, твой отец звонил мне несколько раз. Спрашивает, где ты и почему трубку не берешь?

– Надеюсь, ты не проболталась? Не хочу их волновать.

– Нет, я молчала, как шпион на допросе, – заверила Сима. – Как ты себя чувствуешь? Лучше?

– Прекрасно, – ответила Маша. – До встречи.